Мыслю, следовательно существую. Все мы слышали это знаменитое утверждение, ставшее фундаментом современной философии рационализма и индивидуализма. Но Декарту было проще: для него мысль была самоочевидна — ему не нужно было подыскивать ей определение. Что такое мысль? Что такое интеллект? И можно ли ими наделить машину?
Проблема искусственного интеллекта (ИИ) связана с вопросами в той же мере, что и с ответами, а также с нашим определением машин. В качестве иллюстрации и введения давайте проведем мысленный эксперимент.
Китайская комната
Представьте себе запертую комнату. В ней за столами сидят люди. В прорезь на стене в комнату попадает лист бумаги, покрытый странными значками и символами. Люди в комнате делают то, чему их учили: разрывают лист на множество кусочков и описывают изображение, делая пометки напротив соответствующих пунктов. Например, если вверху справа проходит диагональная линия, они ставят флажок в поле 2-В, если внизу крестик, они ставят флажок в поле 17-Y, и так далее. Когда работа закончена, бумаги передаются в другую часть комнаты. Здесь сидят другие люди, и в зависимости от отметок, выводят у себя на листах соответствующие символы.Например, если есть пометка в поле 2-В, они проводят горизонтальную линию, если отмечено поле 17-Y, рисуют кружок справа.
Затем все листки передаются последнему человеку, который склеивает их вместе и опускает в прорезь на стене.
На входе документ был на китайском языке, на выходе он получился на английском. Однако ни один исполнитель в комнате не владеет ни тем, ни другим языком.
Этот мысленный эксперимент, впервые представленный пионером компьютерной отрасли Джоном Сёрлом, часто используют, чтобы продемонстрировать сложность определения интеллекта.
С достаточным количеством исполнителей можно делать практически все что угодно: рисовать или описывать картины, переводить или исправлять любой язык, умножать огромные числа. Но можно ли назвать это интеллектом? Для стороннего наблюдателя ситуация выглядит как проявление интеллекта, однако человек, знакомый с внутренним устройством комнаты, с ним бы не согласился.
Если вместо людей наполнить комнату транзисторами, получится хорошая аналогия для компьютера. Возникает естественный вопрос: может ли вычислительная машина быть чем-то большим, чем исключительно сложная китайская комната? Один из ответов на этот вопрос (как часто бывает в этой области) порождает новые вопросы: что, если вместо транзисторов, комната заполнена нейронами? Чем мозг отличается от большой и сложной китайской комнаты?
Слабый и сильный ИИ
В наши дни термин «искусственный интеллект» применяется к целому ряду систем. Многие склонны расширять его определение, однако делать этого не стоит, поскольку у ИИ нет подходящего определения.В общих чертах можно сказать, что это часть программного обеспечения, которая пытается воспроизвести человеческие мыслительные процессы или их результаты. Определение довольно расплывчатое.
Один ИИ выбирает следующую песню для воспроизведения, другой динамически управляет ногами робота, третий выделяет объекты на рисунке и описывает их, четвертый переводит с одного языка на другой и обратно. Во всех этих вещах люди преуспели, и их правильная автоматизация принесет огромную пользу.
Но в конечном счете даже самые сложные из задач представляют собой некий набор операций. Нейронная сеть, обученная на миллионах предложений и способная безукоризненной переводить между восьмью различными языками — ничто иное, как крайне сложная машина, обрабатывающая числа в соответствии с правилами, заложенными ее создателями.
И если систему реально свести к китайской комнате — пусть большой и сложной, — можно ли назвать ее интеллектуальной? Как раз в этот момент мы подходим к противоречию между слабым и сильным ИИ.
На самом деле это не отдельные типы ИИ, а, скорее, отличия в отношении к идее, лежащей в его основе. Как многие философские постулаты, один подход не правильнее другого, что, впрочем, не умаляет важности каждого из них. С одной стороны есть те, кто утверждает: каким бы сложным и объемлющим ни было строение ИИ, он сможет только подражать умам, его создавшим, и никогда не сумеет вырваться за пределы своей механистической природы. Даже с этими ограничениями ИИ способен выполнять невероятные вещи, но в конечном итоге он является лишь фантастически мощной программой.
Подобное отношение характерно для сторонников гипотезы слабого ИИ. Из-за ее фундаментальных ограничений они предпочитают фокусироваться на создании систем, преуспевающих в отдельных задачах.
По другую сторону находятся поклонники гипотезы сильного ИИ. Они верят, что можно создать искусственный интеллект, неотличимый от человеческого мозга. Эти люди считают сам мозг сложным аналогом китайской комнаты. Если все это разнообразие биологических связей внутри наших голов порождает то, что мы называем интеллектом и сознанием, почему на это не способны кремниевые микросхемы? Теория сильного ИИ предрекает создание искусственного интеллекта, равного или превосходящего интеллект человека.
Сложно сказать, добились ли мы значительного прогресса в определении интеллекта за последние 3 тыс. лет. Можно выделить простое и фундаментальное: Интеллект — это способность решать новые проблемы.
Важно, что человек умеет решать проблемы и двигаться к цели, но гораздо важнее, что разум позволяет нам использовать опыт, полученный при решении одних проблем для борьбы с другими. Эта преобразующая природа — ключ к интеллекту, даже если никто не знает, как формализовать идею.
Обретут ли в один прекрасный день системы ИИ эту уникальную способность, научатся ли решать новые проблемы самостоятельно, без помощи творцов?
Исследователи работают над созданием нового поколения ИИ, способного обучаться, обрабатывать огромные объемы информации. Думают они, или вычисляют — вопрос для философов и экспертов по информатике, но то, что мы его задаем, само по себе является огромным достижением.
По материалам TechCrunch