Традиционная банковская сфера первой сдается в технологической войне. Банки не производят никакого материального продукта, поэтому их деятельность легко оцифровать. Аналитики прогнозируют, что к 2030 году игроки, которые царили на этом рынке более сотни лет, уступят поле ИТ-гигантам типа Google, Apple или PayPal. Или даже высокотехнологичным стартапам, так называемым необанкам.
Конкуренция алгоритмов
Билл Гейтс заметил: потребность в банкинге и финансовых услугах даже в цифровом мире никуда не уйдет. Просто клиенты не будут обязательно обращаться в банки. А те, в свою очередь, потеряют уникальную роль посредника между источником ликвидности и бизнесом. Банки стараются: мобильные приложения, чат-боты, биометрическая идентификация, но этого мало. Уже в ближайшее время начнется конкуренция алгоритмов.
Алгоритмизация — основа клиентоцентричности, это термин цифровой экономики. Вы только открыли дверь банковского отделения или зашли на сайт, а бизнес уже знает о вас — если не все, то очень многое, и может предложить то, что нужно в данный момент.
Гонка алгоритмов закончится выявлением самого эффективного, способного обрабатывать миллиарды транзакций, и созданием на его основе единой глобальной платформы управления ликвидностью. Если, конечно, регуляторика успеет за технологиями.
Всеобщая открытость
Функционирование отдельного банка и всей банковской системы строится на асимметрии информации. Кредитор всегда пытается информацию о себе приукрасить, а банк — ее перепроверить. Тот, кто знает о партнере больше — оказывается в выигрыше.
Если собирать и анализировать данные из огромного числа источников будут алгоритмы, то история взаимоотношений банка и клиента станет более объективированной. Искусственный интеллект устранит и principal agent conflict — ситуации, когда сотрудники банка работают над собственной капитализацией, а не в интересах компании. Влияние на это оказывают и правительства разных стран, которые выступают за систему «открытого банкинга». Директивы ЕС по платежным услугам — тому пример.
Теория принципала-агента, или проблема принципала-агента — principal agent conflict — теоретическая модель экономики, рассматривающая ситуации управления между неравными участниками, имеющими разную степень информированности. Лицо, дающее поручение — принципал, обычно занимает высокую должность и ожидает, что поставленная задача будет решена в его интересах. А агент, выполняющий поручение, занимает нижние иерархии, но владеет большей информацией. Он может воспользоваться положением и решить задачу в собственных интересах.
Основатели теории, американские экономисты Майкл Дженсен и Уильям Меклинг в своей статье «Теория фирмы: поведение менеджеров, агентские издержки и структура собственности» пытались решить проблему, связанную с желанием сотрудников растрачивать материальную собственность крупных компаний в своих интересах.
Платформизация
Одновременно с алгоритмизацией развитие цифровой экономики провоцирует появление мобильных маркетов финансовых услуг. Это снимает ограничения пространства и времени. Желающему сделать банковский вклад не надо заходить на сайты разных банков, сравнивать. Достаточно будет задать параметры — сумму, срок, необходимость гарантии АСВ, выбрать самое выгодное предложение независимо от бренда и одним кликом разместить. Как только у человека пропадет необходимость обращаться в ближайший к нему банк, разрушится традиционная система банковского маркетинга. Ровно такую же историю сейчас переживает весь В2С-бизнес.
В Индии за бывших банковских клиентов борются Google и WhatsApр, в Китае на рынке платежей царит AliPay (в целом через электронные площадки проходит до 90% всех платежей в Поднебесной). Учитывая пользовательскую базу ИТ-гигантов, которая измеряется сотнями миллионов человек, угрозу банковскому сектору они представляют серьезную. Теперь это обычный сценарий — вы просите Alexa или Siri проиграть последний хит Мадонны, а потом заказываете роботу купить для вас музыкальный альбом. Это просто, удобно, поэтому не исключено, что через какое-то время вы скажете умной колонке: «А не взять ли мне ипотеку!».
Блокчейн-банкинг
Еще один драйвер для развития новых банков — хайп вокруг блокчейна. Смарт-контракты позволяют легко и быстро совершать транзакции без посредников и трансграничных задержек. Стартапы, которые подобно Bankera и BABB работают как с фиатными средствами, так и с криптовалютой, предоставляют традиционные услуги — обработку платежей, дебетовые карты, кредиты и инвестиционные продукты. Развитие блокчейн-индустрии позволяет заглянуть дальше — вскоре каждый человек сможет стать сам себе банком — выпустить собственную валюту, осуществить транзакции и участвовать в кредитовании экономики.
История успешных стартапов показывает, что создать neobank можно за шесть месяцев. Да, пока они проигрывают традиционным игрокам по охвату. Если у N26, ведущего мобильного банка в Европе, 850 тыс. клиентов, у мультивалютного онлайн-сервиса Revolut — 1,5 млн, то услугами Deutsche Bank или HSBC пользуются более 30 млн человек. Однако первые за счет отказа от разветвленной сети отделений и от физического наследия в целом имеют более низкие затраты в процентах от дохода и более высокую рентабельность капитала. Преимущество высокотехнологичных компаний — также в том, что они изначально ориентируются на скорость и удобство, безопасность клиентов, а не добавляют эти функции в существующие сервисы.
.jpg)
